Столяров Андрей - Наука Расставаний
Андрей Столяров
Наука расставаний
Рассказ
Хочу тебя видеть, хочу с тобой разговаривать, хочу тебя чувствовать -
пусть даже так, на некотором отдалении. Хочу, чтобы ты на меня иногда
посматривала. Посмотри, пожалуйста, на меня. И я тоже на тебя посмотрю. Мне
это нужно. У меня теперь каждое утро начинается с какого-то оглушительного
отчаяния. Я просыпаюсь без четверти семь и сразу же вспоминаю, что тебя больше
нет. Еще до того, как открываю глаза. Глаза еще не открыл, а уже знаю, что
тебя больше нет. И сразу же все вокруг - пусто, пусто, безжизненно. Страшно
даже пошевелиться. Страшно начинать новый день. Потом я, конечно, все равно
поднимаюсь, умываюсь, пью кофе, съедаю что-нибудь такое, необременительное.
Тогда отчаяние это немного рассасывается. Нет, не исчезает, - чуть забывается,
уходит куда-то в ночные глубины. Побаливает, как заноза. И вдруг снова
вспыхивает при первом же неосторожном движении. И я сначала чуть не вскрикиваю
и не понимаю, что это значит, и лишь потом прихожу в себя и догадываюсь, что
тебя больше нет.
Наверное, это для меня слишком внезапно. Знаешь, когда я тебе три дня
назад в каком-то наитии позвонил - это уже после того, как мы почти две недели
не виделись, - и так осторожно сказал, что мы, по-моему, как-то нехорошо
расстаемся, надо хотя бы встретиться на прощание, а ты вдруг не возразила на
это ни одним словом, вот только тогда я понял, что мы действительно
расстаемся, впервые понял и впервые почувствовал это отчаяние. Я и в самом
деле как будто провалился в трясину. Мне никак даже толком не сообразить, что
происходит. Кругом - муть, пустота. Я даже есть потом не мог несколько дней.
Только в субботу сумел пропихнуть в себя творожный сырок. Маленький такой,
знаешь, детский, с пингвинами на обложке. Ангелина почему-то эти сырки
ненавидит. Вот в чем тут дело. Для тебя прошло уже больше месяца, а для меня -
всего несколько дней. Я еще привыкнуть к этому не успел. Я еще оглушен и
разеваю рот, как рыба, выдернутая из воды. Это, наверное, смешно выглядит со
стороны. Нет, конечно, я тоже уже давно чувствовал, что у нас все как-то не
так. Вечно нет времени друг для друга. Созваниваемся все реже и реже. Точно
общение превратилось в обременительную обязанность. Вот Гек предложил
квартиру, а из-за каких-то там пустяков не связалось. Почему не связалось?
Раньше мы ни на какие пустяки не обращали внимания. Мы даже разговаривать
стали - так, чуть-чуть раздраженно. Ты тоже заметила? Не специально, конечно,
а как-то само собой получилось. Это и плохо, что как-то уже само собой. Мы
устали, наверное, и эта усталость дает о себе знать. Конечно, конечно, я
чувствовал, что обрываются между нами какие-то ниточки. Если помнишь, даже
сказал тебе что-то такое примерно месяц назад. Что обрываются у нас какие-то
ниточки. Это на Литейном, по-моему, мы торопились зачем-то, не знаю, в сторону
Невского. Но мне и в голову не приходило тогда, что они оборвутся совсем. Ты
так серьезно ответила, что мы эти ниточки обязательно свяжем. Ты так серьезно
ответила мне, что я почти успокоился. Я успокоился, и это было ошибкой.
Напрасно я тогда успокоился. В любви успокаиваться нельзя.
Все-таки есть в тебе, есть какая-то легкомысленная жестокость. Есть, есть
немного, я это почувствовал, как только мы познакомились. Хотя, конечно, еще
никаких оснований для этого не было. И тем не менее, сразу же, буквально в
первые же недели. Ты, наверное, помнишь, тебя это тогда немного задело. Зима,
позапрошлый год, мы тор